Страница <<< | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | >>>

перейти к содержанию>>>

перейти к фотоотчету>>>

 

Французская Каталония

Пошли последние отроги Пиренеев. На спуске к Argeles мы поставили свой рекорд скорости  64,5 км/час. В Испании дороги отличные, но узковатые, и, летя вниз по серпантину, постоянно приходится притормаживать, чтоб не вынесло на проезжую часть. Здесь же, широкая дорога, не сильно загруженная в утренние часы, позволила нам опустить тормоза и нестись вровень с машинами.

Полсотни километров, до Leucate нам предстояло идти по равнинной части Французской Каталонии, образованной устьями рек Tech, Tet Glue, Agly, пересекая их многочисленные протоки и большие лиманы по мостам и дамбам. Асфальт здесь с широкой обочиной, можно спокойно ехать, не напрягаясь при обгоняющих тебя машинах. Но однообразная, без перепадов высот дорога утомляет не меньше горной: там, хоть, на спусках можно вздохнуть, остыть на встречном ветерке. Здесь же, приходится крутить беспрестанно. Чем дальше на восток, тем выше влажность и сильнее духота, временами, будто паром обдаёт. По-прежнему, температура в тени 35-38°.

Сочная растительность подтверждает близость грунтовых вод. Дорога ограждена зелёными стенами густого кустарника, увешанного белыми, розовыми и красными цветами. Август месяц. Что же здесь творится в мае? Невысокие, но объёмистые, в полтора охвата пальмы распластали над нами свои веерные листья, но тени от них нет.  Проезжая по мостам не сразу и сообразишь, река это или канал, прорытый от моря, чтобы разместить несметные количества катеров и яхт.  Выстроившиеся вдоль его берегов суда стоят рядами и скрываются где-то за поворотом.

В Saint Cyprien-Plage остановились искупаться. Заметно, что Франция богаче Испании: по этажности зданий, по размаху бульваров и набережных, которые раздались вширь и представляют собой настоящие площади, вытянувшиеся на многие километры в длину.

  Французы бросают свои велосипеды прямо у бетонного парапета, и спокойно жарятся на пляже в сотне метров от них.  Мы же проволокли наш скарб к самой воде, обжигая ноги о раскалённый песок. После принятия тёплых морских ванн, перебрались в тенёк маленькой сосновой рощицы, чтобы перекусить фруктами и виноградом. Под деревьями на шезлонгах, вынесенных из домов, расположились женщины с детьми, рядом – небольшая площадка для игры во французский кёрлинг, куда только что подъехали две семьи и бестолково катают шары. По всему видно, они столь же несведущи в правилах этой игры, как и мы.

Мы же устроились прямо на игол ках, подстелив коврики и сбросив кроссовки: босиком по крупным сосновым иглам вполне можно перемещаться в радиусе 2-3-х метров. Изучаем купленную двухкилометровку французского побережья. Интересные у них названия: Etang de Leucate ou Saises – лиман "Лоукейт или Сэси", залив "Багес или Сиган"…  А нам сегодня желательно добраться до Bages, до которого ещё километров шестьдесят.

Немного отдохнув и подкрепившись, мы почувствовали себя способными ещё на один бросок под палящим солнцем и покатили дальше по дороге, справа и слева от которой простирались водные просторы. С моста, перекинутого через широкую протоку, соединяющую Лоукейтский лиман с морем, открывается чудный вид на Port Leucate. Синее, прокаленное солнцем небо. Темно-зелёные шапки деревьев над красными черепичными крышами. Яркие, насыщенные до предела краски, контрастные цвета без тени, с чётко очерченными контурами, как на картинах туркестанского цикла Верещагина. И город, изрезанный лабиринтами каналов, как старое дерево червоточинами так, что к каждому дому можно равным образом подъехать  на машине или подплыть на катере.

За лиманом горы, на этот раз – отроги Западных Альп, снова подступили к морю. Им серьёзно досталось от засухи: выжженная трава на склонах, подпаленный кустарник, обугленные пни.  Досталось и нам. Поскольку мы следовали на восток, по береговой кромке, обращённой к югу, с раннего утра до позднего вечера солнце поджаривало наши правые бока, не спасал и крем от загара с высоким  фактором защиты, смываемый горьким потом в первые же минуты после его нанесения. Илья пижонил в модных солнцезащитных очках, упорно отказываясь от козырька, я же предпочитал прикрывать глаза козырьком, по ходу дня разворачивая его вслед за  солнцем. На третий день, у сына лоб и нос стали цвета варёной брюквы и покрылись коростой обгорелой кожи, Я же, благодаря продуманной тактике солнцезащиты, сей участи избежал, лишь правое плечо немного подгорело.

К вечеру немного легчает. Хотя температура воздуха остаётся на верхних, достигнутых за день отметках, но солнце заходит за спину, лучи его уже не столь жгучи и чаще задерживаются растущей вдоль дороги растительностью.

Рассмотрев на карте вблизи Bages ленточку второстепенной дороги, отходящий от основной трассы в сторону моря, и не облепленной квадратными точками домиков, но зато отмеченной значком "Интересная панорама", мы отвернули на кольцевой развилке (вокруг гранитной фигуры обнажённой беременной бабы, распластавшейся под пальмами в центре округлой зелёной клумбы) вправо, проехали по сельской глубинке мимо простеньких фермерских дворов и вышли на холмы, с которых открывался, действительно, замечательный вид на залив  Etang de Bages. Надёжнее было бы спрятаться в соснах, на противоположном от моря склоне, но мы, уповая на то, что уже достаточно стемнело и вряд ли кто из местных станет шастать по сельхозугодиям в это время, забрались по грунтовке прямо в виноградники, выбрали там ровное место и встали на взгорке. Спокойно развернули  палатку и растопили на сухих веточках печку.

На наших глазах скатывался за горы солнечный шар, затухали на глади морского залива огненные сполохи, опускались на средневековый город сумерки, чернело небо, и зажигались звёзды.

За плечами уже 424 км.

 

Нарбонна - Марсель

Илья ещё спит, но солнечные лучи уже дотянулись до полога палатки и теперь долго там не вылежишься. Да и пора сворачиваться, пока не проснулись местные фермеры, и нам не досталось за самовольное вторжение в их владения.

На шестой день путешествия мы должны были достичь Камарги. Этот ландшафтный заповедник в устье реки Роны в форме треугольника с вершиной в городе Арль и основанием, растянутым вдоль побережья, представлял собой испрещённую каналами плоскую равнину с солончаковыми болотами и озёрами. Подлетая к Испании, наш ТУ-204 снижался прямо над этими местами, и мы увидели дельту во всей её красе. У нас был выбор: либо пробираться полторы сотни километров кромкой моря по грунтовым тропам и дамбам, пересекая большие протоки Роны на паромах, если таковые найдутся, либо идти в двое более длинный объезд по нормальному асфальту. В любом случае, на это уйдёт не менее 2-х дней. К тому времени мы уже отставали от намеченного графика движения почти на сутки, а последние числа августа, забитые на получение словацкой визы в Вене, выпали на выходные, и  нам надлежало предстать перед работниками посольства не позднее 27-го числа - из без того напряжённого расписания вылетали ещё два дня.

Взвесив всё, мы решили проскочить от Нарбонны до Марселя на поезде, убив, тем самым, сразу трёх зайцев: ликвидировать отставание, получить запас по времени и дать отдохнуть натруженным ногам и ягодицам.

Утро прошло по заведённому порядку. В среднем у нас выходит 2-2,5 часа от момента пробуждения до выезда со стоянки. Вот и сегодня, несмотря на то, что мы расположились на довольно открытом месте, и более того, в частных с/хоз. угодьях, особенно не спешили: с горки видно, что никакого оживления на плантациях нет: время обработки посадок уже миновало, а вре мя уборки ещё не пришло.  Ночь выдалась душной. Вылив на себя остатки воды, отъехали со стоянки с пустыми флягами, но с набитыми виноградом баулами.

К 11 часам подкатили к вокзалу Нарбонны. Не сразу разобрались с расписанием на французском, но, в конце концов, нашли там поезда с велосипедными пиктограммами. Справились, для пущей уверенности, в информбюро (там говорили по-английски) и, получив подтверждение, что всё в расписании мы расшифровали правильно, отправились за билетами. Сами французы покупают билеты в автоматах, а у кассовых стоек стоят, в основном, иностранцы, и с каждым из них служащие терпеливо и подолгу разбирались. Но там выяснилось, что в скоростной поезд с велосипедами нас не пустят (а было желание  прокатиться в суперсовременном, похожем на самолёт красавце), и придётся добираться до Марселя с пересадкой в Авиньоне. На том и порешили. 300 км обошлись нам в 52 евро на двоих. (Приятный сюрприз: Илье билет продали на четверть дешевле, чем мне:  молодёжная скидка (до 26 лет), о которой мы и не слыхивали, и тем более не предполагали, что она распространяется  и на иностранцев).

Пока Илья ходил по буфетам, я отдыхал в тенёчке и глазел на вокзальную публику. Большей частью – молодёжь. Старшее поколение, по видимому, отдаёт предпочтение автомобильному транспорту. Но встречаются и исключения. К примеру, вон та пожилая пара (обоим – под 70) с нагруженными походным скарбом велосипедами: набитые баулы, объёмная брезентовая палатка старого образца, кусок толстого полиэтилена с приставшими к нему мокрыми травинками, двухлитровые фляги на раме,  над передним колесом – металлическая корзинка для продуктов. Интеллигентные, обеспеченные люди, несмотря на почтенный возраст, предпочитают тягать по горам тяжелые велосипеды, нежели бестолково убивать время в комфортных пансионатах. Найдите у нас бабулю, согласную в свои 60 лет променять пуховую перину на жесткую пенку, постеленную на камнях!

Прокомпостировав, по примеру других пассажиров, билеты при выходе на перрон, мы прошли на платформу. С завистью проводили отправлявшийся с 1-го пути гладкий, обтекаемый скоростной поезд и стали дожидаться своего состава. Из перехода показались и велопенсионеры, оказывается, нам по пути. Прислонив велосипеды к колонне, они стали снимать рюкзаки с багажников. Я читывал в и-нете, что в некоторых багажных вагонах велосипеды подвешиваются на специальные крюки, и направился к ним за справкой.

На моё приветствие Guten Tag! Sprechen Sie Deutsch? (издали мне послышалось, что говорили они на немецком), бабуля ответила утвердительно, но заметила, что они не немцы. Оказывается – англичане, из-под Кембриджа, в данный момент, направляются в Нимм, а велосипеды разгружают только для того, чтоб легче было их грузить в вагон. Мы решили, что свои велики закинем и вместе с баулами.

  Точно по расписанию, в 1402, подошёл и наш поезд. Внешне непрезентабельный, немного пошарпаный, с потускневшей от времени краской. Багажный вагон состоял из таких же купе с креслами (как в ГДР в вагонах 1-го класса), только треть купе были объединены в один большой багажный отсек. Проводник поднял нам жалюзную дверь багажного отделения, мы вместе с англичанами затащили туда велики, приставили их к стенке, не став скреплять замком – вдруг проводнику приспичит их подвинуть или переставить – дверь за нами затворили, а мы заняли кресла в одном из ближайших купе, в котором уже сидела парочка молоденьких ирландочек, рыженьких, конопатых и белокожих  и два-три прокопченных араба. Последние громко базарили на  своём, часто выходили в проход потусоваться с такими же "чуреками". В пути эта шумная компания уступила места японцам и семье чернокожих французов.

Поезд нёсся со скоростью 140 км/ч (замеряли по километровым столбам). Путь воистину бархатный, плавность хода нереальна, трудно поверить, что летим мы по стандартной ж/д колее а не по монорельсу на магнитной подвеске. Блаженно развалившись в мягких  креслах, мы смотрели в окно на проносящееся мимо солончаки, на золотых мадонн, венчающих прямоугольные башни католических храмов, читали названия станций: Нимм, Арль, Тараскон. Знакомые со школьных лет имена. Многие из этих городов основаны в первые века нашей эры – жуткая старина.

 

Кража велосипеда

Наконец, и Авиньон. Пропускаем вперёд других пассажиров, не спеша, проходим к багажному отделению, открываем двери… и находим там только мой велосипед, в одиночестве прислоненный к стенке. Проводника и след простыл. Ещё теплилась надежда: мож, он стоит с велосипедом у вагона, мож, он по ошибке сгрузил его не на той станции… Выскочили на платформу - никого, только обходчик, простукивающий колёса вагонов. Подбежали  к нему, с трудом, но он понял, в чём дело и отвёл нас в здание вокзала к информбюро. Но там развели руками и посоветовали обратиться в полицию. Побрели туда.

Здание полиции - в пяти минутах ходьбы по вокзальной улице - довольно внушительное, в добротном "сталинском" стиле. На первом этаже – приёмное отделение. Дежурные полицаи (тётки чёрные) кроме французского, других языков не понимают. Но они вызвали молодого паренька, который хорошо говорил на английском. С его помощью мы и объяснялись с дежурным офицером. Сам офицер был удивлён, что мы обратились за помощью к ним: по его словам, за сохранность наших вещей должны отвечать железнодорожники, с ним и следует разбираться Он дал нам свой телефон, на случай, если те будут упираться.

Пошли обратно. Опять прибегли к помощи  паренька-обходчика, который, после консультаций с коллегами, повёл нас к дежурному диспетчеру вокзала. Тот неплохо изъяснялся на английском, но нам от этого легче не стало. По словам диспетчера выходило, что в поездах 2-го класса в багажных вагонах – free service, то бишь, сам поставил велосипед, сам за ним и смотри, а у проводника, оказывается, какие-то другие обязанности. Нашу логику он не воспринимал. Заставили его созвониться с полицией. Долго они препирались по телефону, диспетчер достал пару толстых талмудов, откопал там какие-то параграфы и цитировал их полицаю. В заключение, он только развёл руками, выразил нам свои сочувствия и посоветовал вернуться в полицию.

Потащились туда. По дороге справились в информбюро о ближайшем отеле, получили карту, на которой пометили местоположение гостиницы, оказавшейся сразу за полицейским участком. А там уже заступила на дежурство вечерняя смена, ещё более несведущая в иностранных языках. Привлекли к переговорам ожидавшую приёма посетительницу, которая знала с десяток слов на английском. С её и божьей помощью, с большим трудом составили на компе протокол происшествия, согласно которому мы могли получить со страховой компании компенсацию (в случае наличия у нас соответствующей страховки).  Тhat's all!

О нашем настроении, уже не говорю. После всего, когда мы уже втянулись в дорогу, когда всё идёт как надо, когда каждый день доставляет нам массу удовольствий, а каждый следующий обещает ещё более – такой облом! Один раз за последние 15 лет, сели в европоезд, проехали всего пару часов и так влипли... Причём, об этих национальных особенностях французских железных дорог я в и-нете и намёка не встречал, а перепахал  там кучу наших, и зарубежных сайтов. Напротив, мой собственный чехо-германский опыт и информация о правилах перевозки велосипедов по Европе говорили о других порядках. Очевидно, при всей их европейской цивилизованности, здесь сыграла роль  характерная французская фривольность, переросшая в безалаберность.

Скажу больше. С недавних пор в моём сознании гнездится псевдонаучная  теория о влиянии грамматических особенностей языка на национальный характер. Что можно ожидать от народа, который до сих пор не знает, как называется у них тот или иной лиман? который пишет Renault, а произносит Рено?  пишет Hyeres, а произносит Йер?  Такое вольное обращение с фонетикой, с пелёнок укрепляется в подсознании, и невольно переносится на иные сферы деятельности, лёгкость переходит, в легкомысленность, и в итоге мы получаем то, что сегодня имеем.

Полагаю, что известная туповатая прямолинейность американцев, следствие того, что думают они на языке с примитивным синтаксисом, и напротив, образность китайской поэзии объясняется, в первую очередь, их письменностью основанной на иероглифах, являющихся не чем иным, как отображением конкретного образа на бумаге. Когда передовые отрядов переселенцев высаживались на берега Нового Света, говорили они, явно не на литературном английском. Когда китайские обезьяны (или панды) слезли с деревьев, им было легче нарисовать значок дерева, чем раскладывать  это слово на звуки и писать каждый звук отдельно. Но сейчас, в современном мире, этот способ выражения мыслей может оказаться серьёзным тормозом. Я не знаю, что ожидать от китайцев, если они, к примеру, ж/д переезд обозначают тремя иероглифами: "сердце", "маленький" и "железная повозка". Если последний ещё можно ассоциировать с локомотивом, то вопрос для Знатоков: причём тут два первые иероглифа? Оказывается, сердце сжалось от страха, потому и стало маленьким, и следует читать как "опасность"!  Недавно в Поднебесной вышел пятитомник англо-китайского словаря по атомной энергетике. Если слова и понятия, употребляемые в повседневной жизни, обозначаются у них, двумя, редко – тремя иероглифами, то в этом издании семь иероглифов на один технический термин – обычное дело.  Попробуйте, опираясь на первый пример нарисовать такие вещи, как нейтрон, коэффициент реактивности, вентиль, оптрон…

Но вернёмся к нашим баранам. Мысли о прекращении похода и близко не было. Только досада и горечь, чёрными полосами подчеркнувшие ставшее уже близким нам слово FRANCE. Начнём всё с начала, купим какую-нибудь колымагу, рюкзак, палатку и покатим дальше.

 

Страница <<< | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | >>>

перейти к содержанию>>>